В 1968 Валерия Сендерова исключили из МФТИ за «чтение и распространение философской литературы». В конце 70-х годов В.Сендеров боролся против «интеллектуального геноцида»: его усилия против дискриминации на вступительных экзаменах на мехмат МГУ спасли для человечества много ярких математических умов. В 1982 его арестовал КГБ за публикации в иностранной русскоязычной прессе (журнале «Посев» и газете «Русская жизнь»).

С тех пор прошло много лет. В марте 2014 года В.Сендеров вместе с поэтом Ю.Кублановским и телеведущим Ф.Разумовским написали письмо в «Российскую газету», в котором обвинили «новую оппозиционную интеллигенцию» в пораженчестве, в желании капитулировать перед «заокеанской цивилизацией». Также авторы пугают читателей «новым Февралем, а значит, очередным крушением».

По-моему, такая эволюция взглядов политически активного учёного поразительна. 10 лет назад я мельком пересёкся с В.Сендеровым в жюри Московской математической олимпиады – сейчас я решил воспользоваться этим знакомством, чтобы подробнее расспросить его о современной политике и её месте в контексте отечественной истории.

С Валерием Сендеровым побеседовал Григорий Колюцкий - к.ф.-м.н., н.с. ИППИ им. А.А. Харкевича РАН, член ФКС партии 5 декабря, ведёт блог http://motimatik.livejournal.com/.

О революционной ситуации

Григорий Колюцкий: Скажите, а какую цель Вы ставили перед собой, подписывая этот текст?

Валерий Сендеров: Вначале всегда надо определить позицию. Для чёткости и ясности – для начала это не так уж и мало. В данном случае я хотел напомнить веховский урок: перед лицом революции – надо быть вместе с властью. Это не всегда приятно. Но надо. Если не хочешь катастрофы для страны.

Г.К.: Вы хотели обличить оппонента? Если да, то кого конкретно?

В.С.: Ответ дан уже ссылкой на «Вехи». Дело, конечно, не в конкретике.

Г.К.: Вам представляется очевидным, что Россия стоит перед лицом революции. Мне нет. Я не вижу революционеров вовсе. Кто и опираясь на какие общественные силы мог бы осуществить революцию в ближайшее время?

В.С.: Обстановка схожа с 1917-м до деталей. И наиболее пугающая деталь — поведение интеллигенции. Всё как встарь. Помните, у Бунина: «О словоблуды! Реки крови, море слёз — а им всё нипочём». Крови и слёз уже довольно — ну, правда, ещё не реки, ещё не моря. Февраль пока, не октябрь. Хорошее основание радоваться «свету»?

Какие силы и кто персонально всё совершит до конца? Вопросом на вопрос: а кто это знал — в России? В Германии 20-х годов? Завтрашние вожди были никому не известны, а над их партиями потешались.

Кто мог ещё вчера сказать, куда в считанные дни провалится чудесный Киев?

Увы, обо всём этом можно долго говорить... Суть: завтрашние революции определяются атмосферой. Конкретные знания о них, увы, всегда запаздывают. А атмосфера, запах — да вот они. В воздухе.

Г.К.: Вы симпатизируете «Вехам» – а как Вы относитесь к трактовке Солоневича событий Февраля 17-го? Представим себе современного Гучкова – на поддержку кого из современных силовиков и членов дачного кооператива (современный аналог царской семьи) он бы мог рассчитывать?

В.С.: Ну, разговор о Солоневиче и пр. нас далеко заведёт. Давайте всё же и о читателе подумаем. Скажу сейчас только, что я не люблю конспирологов, с их примитивизированно-функциональной схематизацией действительности.

Наилучший сценарий – внедрение какого-то понятия о праве

Г.К.: Скажите, а какой сценарий Вам кажется наиболее привлекательной альтернативой для России в ближайшие годы?

В.С.: Наилучший сценарий – внедрение какого-то понятия о праве. В анафемские черепа власти и народа. Понимаю, что сценарий не шибко реальный. Но без него мы не сдвинемся никуда.

Г.К.: Внедрение понятия о праве – шикарный лозунг! На Болотной и Сахарова с этим вряд ли кто-либо поспорил бы. Но как Вы видите это процесс? Кто это будет делать?

На мой взгляд, Путин и Ко действуют в противоположном направлении. Позволю себе напомнить пример нашего коллеги В.В.Прасолова, который стал гражданским активистом после того, как в их двор пришла уплотнительная застройка вместе с ОМОНом, положившим на асфальт сопротивлявшихся ей местных жителей. По моим впечатлениям, именно такая судьба постигает существенную часть граждан РФ, самоорганизующихся в борьбе за отстаивание своих законных прав. В ту же копилку — включение школьных учителей в процесс фальсификации выборов и т.п. Нынешняя власть скорее коррумпирует людей, чем внедряет понятие о праве – это общее мнение экспертов, а не только политической оппозиции.

В.С.: Полностью согласен с содержанием этого пункта! Но позволю себе робкое дополнение (не возражение...).

Полицейские и в той, настоящей России восторга не вызывали. Охотнорядцы — говорить не приходится... А потом... потом приходят другие. И тогда злой сатирик Саша Чёрный по-другому, чем прежде, вспоминает провалившуюся, «слинявшую в три дня» страну. «И встаёт былое светлым раем, // Словно детство в солнечной пыли...»

Поймите, я не о том, что власть хороша. Я о том, что вы, господа, – много хуже. И лучше иметь дело с циничным квалифицированным юристом Путиным, чем с воем толпы: «Навальный вас любит!»

Об уровне дискуссии и противостоянии в современном российском обществе

Г.К.: Способствует ли, на Ваш взгляд, Ваша статья обострению противостояния внутри российского общества или наоборот?

В.С.: Способствует обострению. Но поскольку речь идёт о противостоянии революции – это обострение благо.

Г.К.: Собирая философский пароход, большевики рассуждали схожим образом, не правда ли? Как совместить «внедрение понятия о праве» и обзывание оппонентов «чёрствыми и недальновидными демагогами»? Как бы Вы охарактеризовали человека, который так бы назвал Вас?

В.С.: Этого я, признаюсь, просто не понимаю. Сколь угодно резко спорить с идейным оппонентом или давить его — есть же всё-таки маленькая разница? И если наши «обзывания» сочувственников революции кажутся Вам слишком жёсткими... Всё равно — причём здесь «право»?

Как я отношусь к абсурдным обвинениям в свой адрес? Никак не отношусь. Как и прежде. При случае, бывает, напоминаю, что КГБ всё же был умней.

О руководстве страны и возможности диалога

Г.К.: Кого из нынешних российских политических лидеров/партий Вы считаете достойными деятельной поддержки?

В.С.: Давайте говорить серьёзно. Никаких лидеров, кроме Путина, сегодня просто нет. Это не значит, что его надо поддерживать. В нынешнем его виде – упаси боже! На него следует жёстко давить. Но именно как на реального лидера. А не как на врага. Несколько лет назад это, во всяком случае, было возможно. Когда ни он, ни общество до нынешнего осатанения ещё не дошли.

Г.К.: Не кажется ли Вам опасной конструкция, полностью зависящая от 1(!) человека? Это в 21-ом веке при таком количестве субъектов Федерации и т.п.

В.С.: Да, это ахиллесова пята авторитаризма. Развитая, укоренённая демократия, конечно, предпочтительнее.

Ну и...что? Откуда нам в ближайшем будущем её взять? Надеяться на панацею любой, без «предостерегающих» прилагательных, демократии? Но народное волеизъявление способно привести к власти очевидных бандитов. Как ни шокирующе для любителей простенькой арифметики это всё ещё звучит.

И не напомнить ли ещё раз всем известное, но во внимание не принимаемое: «...ворюга мне милей, чем кровопийца»?

Г.К.: Какие, на Ваш взгляд, есть механизмы давления, обратной связи с выбранным Вами лидером? Есть ведь свежий пример – реформа РАН. Если не получилось там, то почему такая возможность предполагается в иных сферах?

В.С.: Да, обратной связи обескураживающе мало. Но, во-первых, нельзя сказать, что её всё-таки нет. Давайте я впаду в кричащие противоречия с самим собой. И напомню мирные (в общем и целом — это уж безусловно) выступления против системы и реальной практики выборов в России. И последовавшие за этим коррективы законодательства. Как ни отвратительно было поведение власти... Как ни отвратительны были стенания части «общественности»... «Повернули бы в другую сторону — были бы уже в Кремле!» И хоть это сплошной бред — но это и показатель соответствующего менталитета. Менталитета, вполне терпимого окружающей демократической средой.

Но всё-таки... Действуя по интуиции, стихийно, питекантроп-власть и питекантроп-общество пришли всё-таки к некоему «консенсусу».

Во-вторых. Несколько лет назад взаимопонимания было существенно больше. Путина за тогдашние проевропейские речи в агенты впору бы сегодня записать. Кто виноват в такой эволюции? Только ли сама российская власть?

И в-третьих. Самое главное. Ну, а какой выход, кроме этого (всё же не невозможного), ещё может быть? Что — предпочесть?

Политические заключённые в современной России

Справка из википедии: «На процессе в Московском городском суде Валерий Сендеров также открыто заявлял о своем членстве в НТС и выразил готовность продолжить борьбу с советским режимом и после освобождения. Приговорён к максимальному наказанию по ст. 70 части 1-й УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) — 7 лет лагерей строгого режима с последующей ссылкой на 5 лет.

Отбывал срок в Пермской области в политлагере ВС 389/35, станция Всесвятская, Чусовской район.

За отказ от выполнения лагерных требований Валерий Сендеров большую часть срока заключения провёл в карцере (ШИЗО), что тогда, в частности, означало 450 г чёрного хлеба в день, горячая пища — через день, постоянный холод. Причина бойкота лагерного режима — протест против конфискации Библии, невозможность заниматься математикой.

В 1985—1986 годах в качестве наказания за бойкот лагерного режима находился в Чистопольской тюрьме.

В марте 1987 года Валерий Сендеров наряду с другими политзаключёнными был досрочно освобождён».

Г.К.: Знаете ли Вы о существовании студентов-политзаключённых и учёных-политзаключённых в сегодняшней России? Хотели бы Вы им помочь? Если да, то как это, по Вашему мнению, можно сделать?

В.С.: Видите ли... Студент, который кидается в полицию особо крупными кусками асфальта – он ведь политзаключённый, правда? По точному смыслу слова – да: он же не за изнасилование и не за воровство сидит. Помогать ему, честно говоря, не очень охота...

Что же до тех, кому действительно надо помогать – а их при нашем «правосудии», несомненно, немало... Прежде всего, нужна точная информация. Серьёзная помощь блокируется тем, что верить невозможно ни оппозиции, ни власти.

Г.К.: Знаете, меня искренне расстраивает Ваше нежелание разобраться в судьбах современных политических заключённых... Откуда эта чёрствость? Вы же сами отлично знаете, как именно это бывает...

Ну, не бросал никто из студентов – узников 6 мая – "крупных кусков асфальта". Почему Вы поверили именно этой трактовке? Не предвзяты ли Вы?

Интересовались ли Вы итогами общественного расследования по Болотному делу?

Ну, и отдельно напомню про О.Зеленину и М.Савву – учёных-политзаключённых, к Болотной и Сахарова отношения не имеющих. Неужто Вы не слышали этих фамилий?

Обратили ли Вы внимание, что академика Васильева покатали в автозаке и оштрафовали на 10 тысяч рублей вопреки всем российским законам только за то, что он пришёл послушать приговор по делу 6 мая?

В.С.: Гриша, некоторые мои друзья, из «старых-престарых» ещё диссидентов, были на Болотной. Итоги их «общественного расследования» существенно отличались от тех, о которых Вы говорите.

Но дело не только в этом. Я надеялся, что полемическая заострённость некоторых моих ответов окажется понятной. Пожалуйста — могу без заострений. Могу буквально. Прежде были объективные критерии. Были авторитетные, всеми признаваемые списки политзаключённых. Списки Кронида Любарского; списки Международного общества прав человека; списки Международной амнистии. Эти списки составлялись на разных принципах. Но эти принципы оглашались. И тот, кого это на самом деле интересовало, мог об этих принципах и критериях узнать. Короче — для реальной борьбы за освобождение политзаключённых была и моральная, и юридическая база. В сегодняшней же мутно-политической обстановке такая база, боюсь, просто маловозможна. Людей и организаций, могущих обоснованно претендовать на доверие, – нет.

Не хотелось бы заканчивать на столь безнадёжной ноте. Но если подкрашивать действительность — тогда совсем уж не будет шанса изменить её.